Температура воздуха у поверхности земли была минус 150С, а в небесных далях – минус 100С. Я утеплился: под куртку надел два свитера, под брюки – двое трико. Флисовая маска-балаклава на лице, мягкие пластиковые очки, шлем десантника и кожаные перчатки с тонкой меховой подкладкой дополнили моё прыжковое обмундирование.
В октябре прошлого года я прыгал второй раз в жизни. Задание было такое: пассивный десантный парашют Д-6, высота отделения от летательного аппарата 1000 м, задержка раскрытия 3 секунды. Для полного освоения этого типа парашюта по программе классической подготовки мне необходимо было выполнить ещё три прыжка с более длительными задержками раскрытия.
Третий прыжок вообще и первый в этот день. Задание: высота 1000 м, задержка 5 секунд. Если в октябре предстартовый мандраж перед вторым в жизни прыжком охватил меня сразу после его бронирования по телефону, то в этот раз я был вполне спокоен, про предстоящий шаг в бездну думал буднично, без всплеска эмоций. Надел парашюты, сел со товарищи в самолёт, взлёт, набор высоты. Попеременно перевожу взгляд то на высотометр в салоне «Аннушки», то на вид из иллюминатора. Пора готовиться, мой выход первым, остальные путешествуют до высоты 3000 м. Для начала надо продеть руку в вытяжное кольцо. Вот первое неудобство зимних прыжков: рука в четырёх одёжках (рубашка, два свитера, толстая куртка) плохо гнётся. Выпускающий инструктор придерживает кольцо, чтобы я его не выдернул, пока просовываю неповоротливую конечность. Стрелка высотомера застыла на отметке 1000, натуженный рёв мотора при наборе высоты сменился лёгким стрекотанием горизонтального полёта – самолёт лёг на боевой курс. Два коротких звуковых сигнала и выпускающий открывает дверь. Поднимаюсь со скамейки, встаю в проём. Коленки немного подрагивают, но состояние адекватное, тело подвластно мне. Длинный звуковой сигнал и по команде: «Пошёл!», резво шагаю вперёд. Проваливаюсь вниз, считаю секунды и до срабатывания полуавтомата принудительного раскрытия парашюта успеваю выдернуть вытяжное кольцо. Мягкий рывок от раскрывшегося купола, свист в ушах при свободном падении сменяется тишиной парашютирования. Западный ветер сносит меня в сторону автомобильной дороги, но у земли он меняет направление и отдувает назад. Плотный холодный зимний воздух заметно снижает скорость приземления, и парашют мягко, как мамка в люльку, опускает меня на заснеженное поле с недолётом до дороги. Тут бы мне и задуматься: в октябре я висел над автотрассой, но перелетел её, в этот прыжок - недолёт. Любой артиллерист сказал бы: «Цель взята в «вилку», сейчас неизбежно будет накрытие…»
Сразу же, в следующий подъём, иду на четвёртый прыжок. Задание: высота 1200 м, задержка 10 секунд. В этот раз сложно точно отсчитать такой значительный интервал времени в уме. Поэтому для контроля продолжительности задержки к запасному парашюту прикреплена панелька с секундомером, который надо включить перед отделением. Взлетаем, набираем высоту, готовлюсь, отделяюсь, лечу в свободном падении. Сколько там на секундомере натикало? А вот и вторая сложность зимних прыжков: за толстой и плохо сгибающейся рукой в зимней одежде не видно циферблата. Пытаюсь заглянуть через руку, тяну голову вперёд, равновесие нарушается, и я начинаю делать переднее сальто. Упругий поток воздуха разворачивает меня лицом вниз, ноги задираются выше головы и далее должно последовать весёленькое кувыркание, в перспективе способное перейти в штопор. Но лучший друг небесных «чайников» - стабилизирующий парашют цепко держит меня «за шиворот» и надежно удерживает от беспорядочного падения. Подтягиваю ноги, опять группируюсь. Пока я баловался всей этой неожиданной воздушной акробатикой, терпение у парашютного полуавтомата лопнуло, он сработал и открыл купол. Рывок был несильный, хотя разогнаться за 10 секунд я должен был прилично. Видать падение лицом вниз плашмя с увеличившейся площадью поперечного сечения заметно снизило ускорение. Ветер привычно сносит меня в сторону автотрассы. Высота всё меньше и меньше. С беспокойством начинаю подозревать, что в этот раз точно приземлюсь на асфальт. А ещё по дороге со стороны посёлка Устиново едет белый микроавтобус «Газель», и наши пути должны неумолимо пересечься. Всё, иду на вынужденный таран наземного транспортного средства!
И в мирное время можно найти место для подвига
У водителя «Газели» первым сдали нервы, и он ударил по тормозам. А я не тормозил, не было у меня на парашюте тормозов, конструкцией не предусмотрено. Таким образом, подвиг Гастелло у меня сегодня не получился. Пока не получился! Опасность столкновения миновала, но асфальтовая поверхность всё равно стремительно приближалась к моим ногам. Я мысленно приготовился к жёсткому приземлению на твёрдое дорожное покрытие, после которого надо будет сделать полуперекат на левый бок, так как с правой стороны ранца находится парашютный полуавтомат, который можно повредить при ударе. В последние мгновенья мысли несутся с лихорадочной быстротой: «Кажется, я упаду не на асфальт, а на обочину. Это хорошо! Если буду кувыркаться как положено влево, то всё-таки попаду на асфальт. Это плохо! Нет, надо делать полуперекат вправо, парашютный полуавтомат металлический, а моя голова сделана из менее прочных материалов. Так, нормально-нормально, хорошо на обочину захожу, есть место слева до асфальта. Аллилуйя! Влево полуперекат, влево». В результате таких мысленных шараханий и противоречивых команд мышцам ног, хоть и приземляюсь на обочину, но крайне неловко заваливаюсь на спину и отшибаю левое полупопие, которое потом ныло два дня. Движение на дороге встало в обе стороны. Водители, очевидно, в эти секунды тревожно всматривались вверх: «Что ещё падёт на нас с небес?» Не увидев ничего опасного, они с облегчением тронулись в дальнейший путь. Проезжая мимо меня, все сбавляли скорость, сигналили и показывали руку с поднятым вверх большим пальцем: «Во! Молодец!» Похоже, народ наивно думал, что я специально так снайперски приземлился на обочину дороги, чтобы не брести по заснеженному полю.
Дорога возле аэродрома Устиново, которая меня манит и манит
Следующий подъём я пропустил, пообедал в аэродромном кафе, на народ вокруг посмотрел. Где же классика парашютного жанра: парень с девушкой-перворазницей? Ага, вот они, и совсем молоденькие, лет по 18. А девушка ещё и с отцом? О, папка-то молодец! Сам прыгать собирается! Короче, как я понял, ситуация такая. Парнишка, озабоченный крутизной и силой своего духа, как-то выпросил у родичей денег типа на увеселения, а сам прыгнул с парашютом. Естественно, рассказал об этом знаменательном событии своей подруге, ибо затем и прыгал. Девушка заинтересовалась таким нестандартным, поражающим воображение неокрепших умов способом досуга. А тут и её папа, когда-то занимавшийся парашютным спортом, поддержал дочкины устремления: «Поехали-поехали, и я тоже прыгну, как в старые добрые времена». Парня родители раскусили и больше денег ему на всякую фигню не дали. Поэтому, экстремальничали только девушка и её отец.
Небесная идиллия: отец (красный купол) с дочкой (белый)
Папка на управляемом парашюте ПТЛ-72
Дочурка на пассивном десантном парашюте Д-6
Всё это очень романтично, но мне надо было сделать крайний в этот день пятый прыжок (парашютисты не говорят - последний, последний – он, сами понимаете, какой!) и собираться в обратный путь домой. Задание: высота 1600 м, задержка 20 секунд. В этот подъём я убедился, что с увеличением высоты отделяться от летательного аппарата становится не так страшно. Подробности рельефа сглаживаются, отдельные строения и автомобили на земле делаются неразличимыми. Чувство большой высоты становится менее острым и пугающим. Шагаю из самолёта, лечу в плотной группировке и опять не вижу секундомера. Кажется, свободное падение длится уже долго, значительно дольше, чем в прошлый раз. Пора! Рывок от раскрывшегося парашюта в этот раз очень чувствительный, хорошо я разогнался. Осматриваю купол и опускаю глаза на циферблат. Так, с момента отделения прошло 25 секунд. Пара секунд ушло на раскрытие парашюта, три-четыре секунды я осматривал купол. Надо же, достаточно точно угадал, когда дёргать за кольцо, молодец! Холода, даже при затяжных зимних прыжках, я не почувствовал, проблема только в сковывании движений рук толстым слоем одежды. К середине дня от земли, по-видимому, устремились в вышину восходящие потоки, взбаламутившие воздушный океан. Купол над головой у меня в этот раз периодически подёргивался вперёд-назад, налетая на турбулентные зоны. Опять парю над автотрассой, лечу вдоль неё. Потом меня сдувает на северо-запад, и я приземляюсь достаточно далеко от любимой дороги. Любой артиллерист сказал бы: «Два снаряда в одну воронку не попадают, закон баллистики…»
P.S. Потом, дома на досуге, я рассчитал аэродинамические параметры своих прыжков.
После отделения от самолёта, летящего против ветра со скоростью около 140 км/ч, я продолжал движение вперёд с уменьшающейся горизонтальной скоростью и одновременно начинал движение вниз с растущей вертикальной скоростью. При открытии парашюта горизонтальная скорость резко падала до нуля, и в дальнейшем я просто дрейфовал по ветру. При этом вертикальная скорость снижалась до равновесного значения под наполненным куполом - 18 км/ч.
Траектория движения парашютиста после отделения от самолета:
1 ─ свободное падение, 2 ─ снижение на парашюте
Итак, третий прыжок, высота 1000 м, задержка 5 секунд. При отделении от летательного аппарата звено-удлинитель длиной один метр, закреплённое за трос в самолёте, принудительно раскрыло стабилизирующий парашют площадью 1,5 м².
Парашютист в свободном падении под стабилизирующим парашютом
Первые две секунды скорость моего падения возрастала прямо пропорционально времени, так же, как это было бы в безвоздушном пространстве. В дальнейшем, из-за возрастающего сопротивления воздуха, величина ускорения начинала снижаться. После задержки в 5 секунд рывком за вытяжное кольцо я раскрыл ранец, и стабилизирующий парашют вытянул из него основной купол в чехле, из ячеек-сот вышли стропы, произошло стаскивание чехла с купола. По времени все эти процессы суммарно заняли около 0,5 секунды. Были проблемы с доступом, но
зеркало казино Columbus подошло на помощь.
Первый этап раскрытия парашюта (сверху вниз):
вытягивание чехла из ранца;
выход строп из сот на конце чехла;
стаскивание чехла с купола
К концу этого этапа расстояние, пройденное мною по горизонтали вслед за самолётом, составило 150 м, по вертикали я пролетел 120 м. Моя горизонтальная скорость уменьшилась до 60 км/ч, а вертикальная достигла 105 км/ч. Общая скорость (геометрическая сумма вертикальных и горизонтальных составляющих) была 120 км/ч. Угол между курсом самолёта и моим положением в этот момент времени - 400.
Далее следовал следующий этап раскрытия парашюта – наполнение купола за время около 1,5 секунды, сопряженное с потерей высоты ~ 50 м. Оставшаяся высота после завершения этого этапа составляла около 830 м.
Второй этап раскрытия парашюта – наполнение купола:
освобождение купола (чехол стянут) и начало его наполнения (слева);
купол полностью наполнился (справа).
Наполненный купол парашюта Д-6 площадью 83 м²
Четвёртый прыжок, высота 1200 м, задержка 10 секунд.
К началу наполнения купола по горизонтали пройдено от точки отделения 195 м, по вертикали – 290 м. Вертикальная скорость как раз должна была дойти до равновесного значения под стабилизирующим парашютом в 125 км/ч. Однако из-за того, что фактически часть траектории я падал плашмя, эта скорость, по-видимому, так и не была достигнута. Поэтому и рывок при наполнении купола был достаточно мягким. Горизонтальная скорость снизилась до 20 км/ч. Угол между курсом самолёта и моим положением в этот момент времени - 550. Оставшаяся высота после полного наполнения купола составляла около 860 м.
Пятый прыжок, высота 1600 м, задержка 20 секунд.
К 15-й секунде я полностью потерял горизонтальную скорость и падал уже строго вертикально, пролетев до этого вслед за самолётом 200 м. К началу наполнения купола вниз было пройдено 640 м, а вертикальная скорость имела равновесное значение под стабилизирующим парашютом в 125 км/ч. Оставшаяся высота после полного наполнения купола составляла ~ 910 м.
Продолжение следует...
0
