«Почему на крыше гостиницы стоят фигуры рыцарей, ведь судя по ее названию – «Волга» здесь скорее уместны скульптуры бурлаков с известной картины Репина?» Такого вопроса я никогда не слышал, но подозреваю, что возникнуть он может, хотя бы у ее постояльцев, по причине незамыленности взгляда. Ведь по идее имя отеля должно давать о нем некоторое представление.

Так, например, «Европа» в XIX веке означало определенный уровень удобств, на который можно было рассчитывать, а местная «Словакия» подразумевает, что в этой гостинице не стыдно принять и иностранных гостей, ведь названа она в честь страны, столица которой является городом-побратимом Саратова.

Название же «Волга», похоже, только намекает на некоторую умственную неразвитость ее постояльцев, напоминая им, что Саратов стоит на Волге, а не на Енисее или Хуанхэ.

В оправдание можно сказать, что «речное» имя у отеля – второе, первым было «Астория». Многие и сейчас могут вспомнить об одноименной петербургской гостинице, входящей в десятку лучших отелей мира. В начале XX века слово «Астория» вызывало больше ассоциаций.

Название «Астория» происходит от немецкой фамилии Астор – ее носил клан первых американских мультимиллионеров. Основатель рода Иоганн Якоб Астор переселился в Америку из Германии в конце XVIII века и вскоре разбогател на торговле пушниной и контрабанде китайского опиума. В 1897 году его правнук Джон Джекоб Астор построил лучший в Нью-Йорке отель, дав ему имя «Астория». Через пятнадцать лет Джон Астор погиб во время крушения «Титаника» (он был самым богатым пассажиром корабля), а принадлежащая ему гостиница первой приняла оставшихся в живых пассажиров злосчастного рейса, что сделало «Асторию» известной на весь мир.

В конце 1912 года к празднованию 300-летия династии Романовых состоятельные потомки выходцев из Германии открывают в Петербурге отель «Астория» – теперь это имя окончательно связывается с роскошью и успехом немецких переселенцев.

Саратовская «Астория» строилась спустя всего лишь два года после петербургского отеля, но уже в совсем других условиях. С началом Первой мировой войны в обществе царила атмосфера германофобии. Строительство гостиницы в традициях «переселенческой архитектуры» было для многочисленных потомков немецких колонистов поводом отстоять свою гордость, и то, что это у них получилось, делает честь и Саратову в целом.

Место, на котором теперь стоит отель «Волга», поначалу принадлежало князю Куткину, известному тем, что в 1897 году он открыл первое в Саратове здание цирка, простоявшего несколько лет на пересечении современных улиц Вольской – Сакко и Ванцетти. По мнению некоторых историков, до строительства цирка Куткин устраивал выступления циркачей именно на месте будущей гостиницы. После смерти князя купец Тихомиров выкупил у его наследников место на Немецкой улице (проспект Кирова) под постройку доходного дома и театра. Начавшееся было строительство прервала Первая мировая война – Тихомиров по экономическим причинам не смог реализовать свою задумку, и в 1914 году место было перекуплено под отель богатыми представителями немецких колонистов, которые всегда трепетно относились к Немецкой улице.

Проект был доверен архитектору Семену Акимовичу Каллистратову (1874-1967), который за два года до этого реконструировал здание саратовской консерватории, придав ей готический шарм. Каллистратов был человеком авантюрным – в юности он успел и побывать в тюрьме за распечатку запрещенной литературы, и нелегально пересечь границу, чтобы изучать архитектуру в Швейцарии. Возможно, авантюрными качествами Каллистратова можно объяснить его согласие участвовать в проекте строительства «Астории» в военное время. 

Архитектор выполнил здание в стиле набирающего тогда силу ар деко, приходящего на смену модерну. Для ар деко характерно влияние кубизма, что выразилось в ступенчатых формах зданий и геометрическом декоре фасадов. В 1920 – 1950-х годах этот стиль будет иметь большое влияние во всем мире и в советской архитектуре в частности. Один из самых известных образцов ар деко в Саратове – здание «Дом Книги» (1936 г.) стоящее неподалеку от бывшей «Астории». В нехарактерном для саратовской архитектуры оформлении чердачной части гостиницы с оконными проемами в скате крыши (люкарны) из кровельного железа, можно увидеть влияние архитектурных решений петербургской «Астории».

Скульптуры гонцов и рыцарей на пилонах здания, символизирующие, по всей видимости, исполнительность и защиту, выполнены саратовским скульптором Павлом Федоровичем Дундуком (1890-1940) – это была одна из его первых работ. Примечательно, что последней работой Дундука станет памятник Дзержинскому на Привокзальной площади. Получается, что оба раза скульптор коснулся рыцарской темы, ведь Феликса Дзержинского называли «железным рыцарем революции».

«Астория» открылась в 1917 году, но из-за смены власти в стране проработала совсем недолго – в здании было решено разместить партийные организации. В 1925 году гостиница открылась снова.

Один из самых известных случаев в ее истории произошел, когда поэт Маяковский, будучи в Саратове, заболел и был вынужден безвылазно провести несколько зимних дней в одном из номеров «Астории».

Здесь Маяковский сочинил стихотворение «Фабриканты оптимистов» («Замуж за Зощенку!») навеянное ему видом из окна на фотоателье «Теремок», стоявшее по другую сторону улицы. Между прочим, в стихотворении упоминается забытое сегодня слово «кирасир», которое означает латник, рыцарь. Думаю, было бы неправильно отказываться от мистической догадки о том, что необычное слово было подсказано поэту, находившемуся в полубессознательном состоянии с «температурой ниже рыб», каменными стражами гостиницы.

Кто и кому подсказал переименовать «Асторию» в «Волгу» - остается неизвестным, возможно, причиной стала та самая «рыбная температура», описанная Маяковским в его саратовском стихотворении. Жаль, ведь, например, петербургская «Астория» сохранила свое имя, несмотря на тот факт, что немецкие военное командование Второй мировой войны собиралось официально отпраздновать в ее стенах взятие Ленинграда.

Возвращение саратовской гостинице прежнего названия могло бы стать поводом, чтобы узнать связанную с ней историю. Получилось бы как в известной песне о калифорнийском отеле – «одни танцуют, чтобы вспомнить, другие танцуют, чтобы забыть».