– Так случилось. Хотя назвать это случайностью, конечно, нельзя. Я не был театральным ребенком, но в театре мне нравилось, что-то тянуло туда. К восемнадцати годам я посмотрел, пожалуй, всего около 20 спектаклей. В Ленинградском ТЮЗе видел постановки Карагодского, Товстоногова, в Мариинский театр ходил, в Ленком, в кукольный театр, в детстве – много утренников, которые уже и не помню. 

Дома я любил пародировать персонажей из фильмов. Помню, была такая прибалтийская картина – «Последняя реликвия», там прекрасно и очень смешно играл Ролан Быков. Он играл злодея-монаха, и вот его я пародировал у нас на кухне. Получалось весьма смешно, и все мои братья смеялись. Мне это нравилось.

Еще в школе я ходил в театральный кружок. Меня тогда раздражало ощущение какой-то неправды. Там были хорошие педагоги, но у меня было чувство стыда при выходе на сцену, мне было неудобно играть. Помню, в девятом классе я репетировал роль Иака в «Лягушках» Аристофана. Все бодро репетировали, а мне что-то мешало. Складывалось ощущение какой-то карикатуры, неестественности в своем проявлении, и я не понимал, в чем тут дело. Было настолько неловко выходить на сцену, что я даже как-то сбежал со спектакля. Поскольку был еще другой исполнитель, кроме меня, я сделал вид, что заболел. Настолько выход к публике был для меня мучительным моментом. 

Потом, когда я попал в самодеятельность к Владимиру Яновичу Бродянскому, мне все стало удобно. У меня не было вопроса – выходить на сцену или нет. Сейчас уже понимаю, что там был хороший режиссер, все играли хорошо. Я оказался в талантливых руках, у талантливого руководителя. И мне играть хотелось сразу же, и это было легко для меня. Наверное, внутри где-то жило чувство правды. Организм сам подсказывал – вот тут «лажа», вот тут ты делаешь неправильно, от этого и дискомфорт. Я считаю, что именно с этого начинается профессия – с чувства внутреннего ценза: вот это надо делать, а вот это не надо. Так в любой области, мне кажется. Все понимание основ актерской профессии было заложено у Бродянского. Он был хорошим режиссером, и его методы были правильными. Он мог легко объяснить логику поступков героев. 

– Тяжело не перестраиваться, тяжело снимать каждую новую картину саму по себе. В театре я ставил спектакли совершенно разных жанров и авторов. В кино так сложилось, что все свои картины я снял в сотрудничестве с прекрасным сценаристом Олегом Даниловым. И каждый раз, читая его сценарий, я пытаюсь передать те чувства, которые он у меня вызвал. Каждый раз пытаешься сделать так, чтобы было интересно зрителю, чтобы взволновать его. С каждым новым фильмом заново проходишь все эти моменты. 

– Задача может быть только одна – потрясти зрителя, другой задачи у режиссера быть не может, я думаю. Дальше многое диктуется сценарием, темой. Начинаешь разбираться, что тебя взволновало, почему? Это вопрос и логический, и не логический. Сочетание сложное. Прежде всего, это эмоции, ощущения. 

– Как показывает мне опыт, если ты что-то делаешь правильно, судьба начинает тебе что-то подбрасывать. Вот, к примеру, сейчас я готовлюсь снимать новый фильм, который называется «Чиновник». Пока рабочее название такое. По сценарию этого фильма на одном предприятии происходит авария, соответственно для съемок нужна консультация с экспертом. Так вот почти сразу после разговора со сценаристом Олегом Даниловым я сажусь на самолет и отправляюсь в Москву. На борту разговорились с попутчиком, и оказалось, что рядом со мной сидит человек, который работает на подобном предприятии. Целый час я у него консультируюсь, получаю ответы на интересующие меня вопросы. Про себя думаю: «Добрый знак! Был поставлен вопрос – «Нужен специалист», и вот ко мне сажают рядом специалиста». Я верю в то, что когда ты что-то делаешь, там (поднимает палец вверх) что-то тоже происходит. И когда ты делаешь это что-то правильно, на тебя уже начинают работать, посылают помощь. Будем надеяться, что помощь эта всегда придет вовремя.

– Кино это, прежде всего, развлечение. Как говорил кто-то из великих: «Развлекая, поучать». Посмотрев мой спектакль «Бальзаминов» в БДТ (Большой Драматический Театр им. Г.А. Товстоногова – прим. ред.), Алексей Юрьевич Герман сказал мне: «Ты умеешь о серьезных вещах говорить легко. Это особый дар». Я думаю, что своими словами он во многом определил то, что мы делаем с Олегом Даниловым. 

Создавать развлечение только ради развлечения мне не очень интересно. Делать легкие развлекательные произведения это особый дар. Мне бы очень хотелось, чтобы у меня тоже так получалось. В этом смысле есть шедевры, к примеру, фильм «В джазе только девушки. Конечно, там есть смысл, но вычленять его нелепо. Это все равно, что попытаться проанализировать вкус шампанского.

– Нет, конечно, неожиданно. К своей роли я изначально относился с юмором. Все продюсеры мне говорили: «Ты играешь здорово!», но я к этому относился постольку-поскольку. А вот потом, когда я увидел реакцию зрителей, то был, честно говоря, удивлен. Незнакомые люди стали подходить и выражать благодарность, все знакомые говорят, что играл потрясающе. Однако у меня была выигрышная роль, в ней было развитие от подонка до героя. Есть что играть. Потом мне стали звонить и рассказывать про голосование на «Нике». Приятно, конечно, но по большому счету – дали и дали.

– Все произошло случайно, меня пригласил Митта (кинорежиссер Александр Митта - прим. ред.). Александр Наумович должен был снимать этот фильм изначально. Он меня и пригласил.

– Конечно, снимать тяжелее, по крайней мере, мне. Если быть точным, не то чтобы тяжелее, просто ответственности больше. Играть и снимать – приятное дело, только сниматься в бОльшей степени безответственное. В этом случае за все отвечает некий другой человек. Ты просто пришел и сыграл, ответственен только за себя. А когда руководишь, то отвечаешь за все сам. Я даже ловил себя на мысли, как стал превращаться в «классического» артиста, который медленно идет на съемочную площадку, требует себе чай... Ну, в общем, все, что меня так часто раздражает в них, когда я режиссер. Оказалось, что и сам в такого могу превратиться. лучшая оценочная компания рекомендую

– Я смотрю фильмы. Недавно смотрел старые черно-белые голливудские фильмы, причем не из самых известных, но уровень картин поразил меня. Снято отлично, играют все здорово. А фильмы даже неизвестны широкому зрителю – такое кино второго эшелона, которое в свое время до нас и не дошло. 

– Все фильмы сыграли роль – и развлекательные, и серьезные. Среди них фильмы с Чарли Чаплином, картины Милоша Формана, Бернардо Бертолуччи (очень понравился фильм «Конформист»), Эльдара Рязанова, «Механическое пианино» Никиты Михалкова меня очень сильно впечатлило, «Чапаев» (Георгий и Сергей Васильевы, 1934 г.), «Кубанские казаки» (Иван Пырьев, 1949 г.). 

Когда сейчас я смотрю «Кубанские казаки», то переживаю чувство профессионального восхищения. Одним кадром сняты сложнейшие актерские сцены: одновременно и лирический «кусок», и комическая сцена, и массовый эпизод, и все это в движении. При этом все заканчивается еще комедийным аттракционом, и это все блестяще сыграно! Сейчас я понимаю, насколько высок уровень нашего кино, понимаю масштаб этих художников. Мне вообще нравятся многие фильмы, старые советские и американские. Первого «Терминатора» я смотрел с удовольствием, «Аватара» посмотрел недавно с большим удовольствием, правда, без 3D. Очень здорово сделано, придуман весь этот сценарий, мир придуман, дерево это. У меня нет приверженности к какому-то жанру, я люблю смотреть интересное кино. Так я и книги читал: любил и Дюма, и Достоевского, и Шолохова, и Чехова, и рассказы О'Генри или Марка Твена.

– Если ты что-то делаешь и уверен, что это правильно, – добивайся всеми средствами, чтобы это было сделано. Верь в себя, иди к своей цели. Но при этом смотри, как складывается судьба, если долго все не получается, то стоит задуматься, той ли дорогой ты идешь.