Концепция женского образования в дворянской России заключалась в привитии девицам искусства savoir-vivre – умения жить в гармонии, наслаждаться интеллектуальными удовольствиями и выходить из затруднительных ситуаций, сохраняя самообладание и изысканные манеры. В Саратове таким воспитанием барышень на протяжении 64 лет занимался Мариинский институт благородных девиц.

Идея давать женщинам образование изначально была нацелена не столько на интеллектуальное развитие лучшей части человечества, сколько на подготовку молодых женщин благородного происхождения к браку. Инициированное Екатериной II в 1760-х годах «Императорское воспитательное общество благородных девиц» видело своей главной целью «дать государству образованных женщин, хороших матерей, полезных членов семьи и общества». Однако со временем женщины получили возможность развивать свои научные склонности наравне с мужчинами – и программа женских закрытых учебных заведений приблизилась к курсу мужских классических гимназий. Открытый в 1854 году Мариинский институт благородных девиц Саратовского дворянства следовал лучшим традициям европейского и отечественного женского просвещения, выпустив около 1200 прекрасно подготовленных воспитанниц, составивших новое городское сословие образованных молодых женщин.

От младших институток до пепиньерок

Саратовский Мариинский институт благородных девиц стал девятым в Российской империи закрытым образовательным заведением для женщин, в котором в течение семи лет учились дочери дворян и купцов. Задачей своей институт считал «давать учащимся девицам не только научные знания, но всестороннее развитие способностей и добрых наклонностей – воспитание в широком значении этого слова». Институт распахнул свои двери 10 октября 1854 года, приняв на обучение 22 девочки от 9 до 11 лет, которые составили первый младший институтский класс.

Три года спустя было окончено строительство нового институтского здания на месте бывшей губернаторской усадьбы А.Д. Панчулидзева рядом с нынешним Городским парком (это здание сейчас занимает средняя школа №95 по адресу 2-я Садовая, 23). Большой институтский комплекс отвечал всем необходимым требованиям. На первом этаже главного корпуса размещались квартира начальницы, швейцарская, лазарет, рисовальный класс и библиотека, служившая и учительской комнатой. На втором этаже расположились актовый зал, рекреационный зал, музыкальная комната, приемная и семь учебных классов. На третьем этаже — дортуары (спальные комнаты), туалетные комнаты, две квартиры для классных дам и пепиньерская комната – для класса, набранного из числа воспитанниц, готовящихся к работе учительницами в начальных и средних школах. Кроме того, в распоряжении барышень была и бывшая губернаторская роща, где были открыты площадки для отдыха и занятий спортом.

Число воспитанниц Мариинского института год за годом росло и в среднем составляло от 160 до 180 человек. Для их обучения в Институт нанимался многочисленный персонал: учительский корпус, работники канцелярии, медицинские работники, большой штат прислуги, поваров, конюхов, разнорабочих и истопников. Воспитанницы Института пользовались полным содержанием – им предоставлялась пища, платье, обувь и белье, а также все необходимые учебные материалы.

Образовательный процесс в Институте благородных девиц был весьма напряженным и насыщенным. Занятия начинались 20 августа и заканчивались в середине июня с перерывом на рождественские и пасхальные каникулы. Молодые девушки проводили на занятиях по семь часов в день, изучая широкий круг предметов: Закон Божий, русскую словесность, английский и немецкий языки, арифметику, естествоведение, физику и космографию, географию, историю и педагогику. Параллельно изучались также различные искусства: рисование, каллиграфия, пение, музыка, танцы, изящные и хозяйственные рукоделия, гармония и пластика, ведение домашнего хозяйства.

Жизнь воспитанниц проходила по строгому расписанию: вставали в шесть утра, ложились спать строго в девять вечера, время, не занятое учебой, посвящали приготовлению к урокам и отдыху. Программа обучения была построена таким образом, чтобы предоставить воспитанницам и навыки светского общения: институтки часто ходили в оперный театр и консерваторию, посещали Радищевский музей и завод Беринга, катались на пароходе по Волге, выбирались на Увек или Кумысную поляну. Ежегодно на Масленицу в институте устраивался бал-маскарад, а в июне, после итоговой экзаменовки, проходил торжественный выпускной акт. Под звуки приглашенного военного оркестра выпускницы получали дипломы об окончании института, а самые лучшие воспитанницы удостаивались особых наград, высшей из которых было золотое вензелевое изображение имени императрицы для ношения на левом плече с бантом с голубыми и белыми полосками.

По окончании института барышни выходили замуж и использовали полученные знания и навыки уже при воспитании собственных детей. Однако, по мнению одного из преподавателей Мариинского института, кандидата Императорской духовной академии Николая Ивановича Теодоровича, оставившего подробные записки об истории и жизни саратовского института, «сей рассадник женского образования дал немало полезных гражданок на разнообразных поприщах общественной деятельности. Многие из них работали на педагогической стезе — в должности классных дам, учительниц и даже начальниц средних и низших учебных заведений. Иные, получившие в том или ином объеме медицинское образование, трудились в качестве женщин-врачей или сестер милосердия, были трудившиеся в области литературы».

Столичный уровень провинциального образования

Залогом успешности работы стал тщательный подбор педагогических кадров Саратовского Мариинского института. Гуманитарным развитием благородных девиц занимались такие неординарные педагоги и лекторы, как профессор богословия Императорского Николаевского университета Алексей Феоктистович Преображенский, энциклопедически образованный служитель церкви и прекрасный проповедник, и статский советник, кандидат Императорского Петербургского университета Антон Михайлович Добровольский, преподававший русский язык, курсы педагогики, географии и истории. Рисование и каллиграфию в Институте вели профессиональные художники, самым известным из которых был Василий Васильевич Коновалов – первый учитель великого русского живописца, уроженца Саратова В.Э. Борисова–Мусатова. Музыкальное образование было неразрывно связано с именем Федора Михайловича Достоевского – племянника великого писателя и его полного тезки, – который был выпускником Петербургской консерватории по классу профессора А.Г. Рубинштейна и слыл прекрасным пианистом и педагогом. Церковное хоровое пение преподавалось, как правило, регентами или регентскими помощниками, состоявшими на основной службе в лучших саратовских храмах.

Литературная тайна Мариинского института

Одна из наиболее интригующих загадок Саратовского Мариинского института благородных девиц связана с личностью всероссийского поэтического кумира – Александра Пушкина. Именно здесь долгие годы хранились бесценные пушкинские реликвии, принадлежавшие начальнице института Татьяне Борисовне Семечкиной – дочери действительного статского советника Бориса Карловича Данзаса, брата лицейского товарища А.С. Пушкина Константина Данзаса – секунданта поэта в его последней роковой дуэли. Эти реликвии хранились в особом «Пушкинском уголке», созданным Семечкиной в одной из комнат ее казенной квартиры при институте. Татьяна Борисовна очень ревниво относилась к своим коллекциям, и далеко не каждый желающий мог посмотреть их - рассказывали, что Т.Б. Семечкина отказала в осмотре уголка даже жене саратовского губернатора. В Саратовском областном краеведческом музее хранится альбом фотографий Мариинского института, где на одной из карточек запечатлен таинственный уголок: бюст Пушкина работы И.И. Витали, посмертная гипсовая маска, сделанная по просьбе В.А. Жуковского С.И. Гальбергом на другой день после смерти поэта, портреты друзей Пушкина - А.А. Дельвига, В.А. Жуковского, К.Н. Батюшкова, Е.А. Баратынского, П.А. Вяземского и других. Однако самой ценной реликвией собрания было письмо поэта к К.К. Данзасу с просьбой быть его секундантом – на фотографии виден висящий на стене лист бумаги в рамке без изображений. Это письмо до сих пор не известно пушкинистам, однако о его существовании уверенно говорили бывшие воспитанницы института М.И. Черкасова, А.И. Черкасова, И.Ф. Варнина и Е.И. Кожина, много лет проработавшая горничной у Т.Б. Семечкиной. Некоторые материалы ее пушкинской коллекции были переданы в Институт русской литературы Академии наук СССР – Пушкинский дом, однако следы письма Пушкина К.К. Данзасу были потеряны после переезда Семечкиной в Петроград в 1915 году. Так что стены Саратовского Мариинского института благородных девиц остаются последним местом, хранящим память о драгоценных пушкинских реликвиях, таинственным образом исчезнувших в вихре безумного ХХ столетия.